Что повлияло на ваше желание стать филологом и почему вы выбрали именно тюркскую филологию?
Во-первых, в детстве у нашей семьи был дом в Крыму, и я росла, как бы так сказать, среди многих культурных реалий турок-османов. Всегдашние разговоры о том, что где-то за горизонтом находится волшебная Турция, как из сказок 1001 ночи, очень интриговали. В Евпатории сохранился Старый город, традиционный старый татарский город, очень похожий на традиционный турецкий, а кроме того, мечеть знаменитого Мимара Синана. Вторая такая была в Феодосии, но ее взорвали при Сталине. В Евпатории была погранзастава, стояли глушилки, но через море все равно по радио долетали различные турецкие мелодии и напевы. Все это будоражило любопытство. Во-вторых, в школе нам очень интересно рассказывали про Назыма Хикмета и его жизнь в Москве — мне почему-то особенно запомнился рассказ о том, как он умер дома. Ну а в младших классах школы все советские школьницы наслаждались историей «Птички певчей» с Айдан Шенер в главной роли. Подбирали на пианино музыку из фильма. Зачитывались блистательным переводом Печенева. Так как у меня академическая семья, меня практически с момента рождения планировали отдать учиться на Восточный, и когда наступило время выбора, он был очевиден.
Помните свою дебютную книгу, которую перевели? Наверное, это много значило для вас?
Первый раз я перевела даже не книгу, я стихотворения нескольких турецких поэтов. На 3 курсе. Стихотворения Сабахаттина Али и Джахита Кюлеби. Они были в нашей учебной программе. Помню сильный прилив вдохновения и жуткое изумление от того, что, да, получилось, да, получается. Потом мы с моим бывшим преподавателем, а ныне близким другом, опять-таки на моем 3 курсе перевели роман Сабахаттина Али «Мадонна в меховом манто». Но перевод долго лежал в столе, много лет ожидая публикации.
Что, на ваш взгляд, переводить сложнее – поэтическое слово, или же многогранный, многомерный слог Орхана Памука, напоминающий словно бы древнюю крепость?
Дело не в сложности, дело во вдохновении. И то, и другое переводить не сложно технически. Сложно найти в суматохе окружающих деталей нужный настрой. Я когда перевожу, выгоняю всех. Запрещаю просто ходить рядом со мной, не то что разговаривать. А почему слог Памука вызвал у вас ассоциации с крепостью? Скорее, он напоминает благообразную речь английского джентльмена 19 века.
Я когда перевожу, выгоняю всех. Запрещаю просто ходить рядом со мной, не то что разговаривать.
Как вы можете объяснить возросшую популярность литератур стран мусульманского мира, и в частности, турецкой литературы?
Как могу объяснить? Как раз на днях обсуждали это с мужем. Сменой цивилизаций. Когда люди сыты, обуты, одеты, у них нет проблем, им не о чем писать. Европа страдает от кризиса идей. В Европе давно нет мало-мальски приличных писателей именно поэтому. А Восток до самого недавнего времени, да и в наши дни, колонизовали — притесняли — угнетали — воевали. Войны, голод, холод, нищета. Тьма материала. Скачок пассионарности. Я давно с глубоким пренебрежением отношусь к современной европейской литературе и с восторгом читаю турецкую, афганскую, арабскую, индийскую, египетскую, азербайджанскую… Вектор повернулся в другую сторону. Грядет смена цивилизаций, и по состоянию нынешней Европы это прекрасно видно. Видно, кто победит, и что будет с Европой лет через 100 — 200.
Как состоялось ваше знакомство с Орханом Памуком? Я имею в виду как знакомство с его творчеством, так и личное знакомство.
С творчеством его я познакомилась еще студенткой, мы читали его произведения по университетской программе, в частности, «Белую крепость». Мне еще тогда хотелось сесть за перевод. А личное произошло, когда я перевела «Снег» и он приехал в Россию, я встретила его на Московском вокзале Петербурга, и мы сразу подружились.
А не планируется ли выхода на русском тех произведений Памука, которые раньше не были переведены?
Пока не планируется, к сожалению. Сейчас на повестке дня его новый роман, который выйдет весной. К слову, теперь книги Орхана Памука выпускает другое издательство – «Азбука». Скоро многие книги выйдет в существенно иных переводах, как, например, давно не издававшаяся «Черная книга». К слову, планируются и новые переводы Назыма Хикмета (недавно в переводе моей собеседницы вышла книга «Жизнь прекрасна, братец мой»), но на все нужно время.
Знаю, что вы неоднократно были в Турции. Если бы вам пришлось описать ее для человека, который никогда там не был. Какая она, Турция, для вас?
Порой я бываю в Турции несколько раз в месяц. Всего с того момента, как я начала заниматься турецким языком и Турцией, я бывала там более 200 раз. Какая она для меня? Иногда мне кажется, что я жила там в прошлой жизни, хотя я не верю в такие вещи. Я чувствую себя там дома. Как вы чувствуете себя дома? А человеку, который там никогда не бывал, я скажу одно: срочно ехать!
Вы совмещаете научную, преподавательскую и переводческую деятельность – поделитесь секретом работоспособности с нашими читателями?
Ничего особенного в этом нет, я просто четко планирую время. Стараюсь больше работать, но и отдых тоже планирую тщательно.
