У многих есть свои варианты пьяных знакомств. Вы сидите в парке/стоите во дворе/пьете в баре – и тут возле вас появляется удивительный человек с легким алкогольным амбре. Его глаза находятся в удивительном мире, и он видит не вас – но удивительный образ, от которого может оттолкнуться в своей интеллектуальной беседе со вселенной. Чаще всего вы просто молчите, а его поток сознания затапливает водопадом. После он исчезает, а у вас остается его история.
Мы любим вечера понедельника. Улицы не столь заполнены туристами (хотя в этот раз они остались после весенних праздников), в любимых заведениях можно найти свободное место. Из ресторана мы дружно перекочевали в бар, по пути влив в себя стопку медовухи.
«Дзыга» — одно из самых известных мест города, в котором уже многие годы собирается творческая интеллигенция разной степени свежести: от молодых художников до престарелых бардов. В тот вечер там играл джаз, поэтому мы остановились в общем зале, а не умостились в курящей комнате. Мы были даже счастливы.
Я сжимал руку своей прекрасной спутницы. Друзья решили выпить чай, а я старался вернуться в алкогольный строй и заказал светлое пиво. В джаз-ансамбле был очень хороший барабанщик – я получал невероятное удовольствие.
«Я хочу вас нарисовать, вы мне очень понравились».
Над нашим столиком склонился мужчина, уткнувшийся головой в порог 60-тилетия. Яркий костюм, усы, словно у Дали, цветок в петлице, кофр с гитарой и белый пудель по имени Лили.
«Найдите мне листок и ручку – я нарисую Вас. Вы очень элегантная пара».
Слово «элегантная» он произнес не менее элегантно.
«Вчера у меня родился сын. Я ходил там, рвал и метал как зверь, чтобы нам выдали лучшие условия. Мне сказали, Вы понимаете, что так не положено, что так нельзя? Я отвечаю, послушай меня, кто сказал, что так нельзя? Вот кто так сказал? Я не вижу причин».
«Я ведь с иглы слез, с наркоты, гадости всякой, теперь иногда веду по утрам в наркодиспансере лекции, учу идиотов переставать принимать. Один подходит ко мне, и спрашивает – как перестать пить? Я отвечаю — просто не пей, дурак! Он пообещал, что попробует не пить. Я всех позвал, собрал вокруг себя, и говорю – попробуй поднять левую руку! Он поднимает. Я ему – ты не понимаешь. Ты поднял руку. Я же сказал тебе попробовать. Ты ведь не можешь поднять руку, пробуя поднять руку! И все врачи вокруг собрались, они такие – о, вот это хипповая тема, просто улет».
«Ты ведь посмотри на мои пальцы – все травмированные, а теперь посмотри на зубы – все целые, белые. Потому что я с детства привык бить, но не принимать. Недавно вернулся с Японии, вышел в 4 утра с баклагой за водичкой. Попить захотелось – куда ведь идти еще в 4 утра? Иду по улице, а там девочка такая идет, модная, красивая, хипповая, а с ней какие-то уроды. Она смотрит на меня, глазками блестит, мол, помоги. Я подхожу и говорю – оставьте девушку в покое. Они начинают мне плохие слова говорить, иди куда шел. Я повторяю – оставьте, плохие люди, девушку в покое. И сам ей машу рукой – отходи от них. Они начинают наступать на меня, а я их бах рукой, локтем – и трое лежат. Девушка, говорю, пойдемте я вас провожу. За вами, пан Олесь, хоть на край света. Отходим, вызываем скорую для лежачих, и смотрим – как их по щекам бьют, а потом, полумертвых, увозят. А сами стоим за будкой и хихикаем».
«Владелец этого заведения – мой друг, я с ним 34 года знаком! Боже, моя девушка младше меня на 34 года, так я с ним столько знаком. Я решил, что во время своей выставки буду здесь жить и расхаживать по залам в халате. Представь, какая хипповая тема! Ко мне будут подходить официантки, и говорить – пан Олесь, так нельзя, пан Олесь, оденьтесь. Как нельзя? Смотрите, я ведь в халате – кто сказал, что здесь нельзя жить? Я ведь живу здесь, и хожу в халате!».
Почти весь разговор он сжимал или моё колено, или руку девушки, постоянно представляя свою собаку, рассказывая про соседку, оперную певицу, которая кормит Лили дорогими консервами, но собака всё равно на неё рычит. Собака, между прочим, цирковая. Бегает по кругу, вспоминая былые деньки на манеже.
«Простите, я слишком пьян, чтобы рисовать сейчас. Позвоните мне, когда я буду трезвым».
Мы обменялись номерами и договорились завтра в полдень встретиться в том же месте, чтобы послушать его приятеля-пианиста.
На улице мне уже объяснили, что этот пан Олесь – известный художник, поэт, музыкант. Известная личность, одним словом. Приятно, когда такие люди хватают тебя в дверном проёме и начинают говорить. Мы отошли на несколько метров, как только оказалось, что он тоже вышел. С Лили на поводке и чехлом в руке.
«Это Вы там?» — спрашивает.
«Это мы» — отвечаем.
Он решил, что нам по пути. Мы были не против. Отдав собаку моей спутнице, он взял меня под локоть, и мы медленно пошли под фонарями.
Лучшими собеседниками оказываются те, кто умеет слушать. За вечер я сказал ему всего несколько предложений (в противоречие своей болтливой натуре), а потому я расслабился и слушал его. Теперь он переключился с историй на рассуждения. Я не верю, что истории закончились – видимо ночной воздух так повлиял на него.
Мы говорили о людях и о том, как важно их ценить. Периодически бросали взгляд на девушку с собачкой, которые бегали по брусчатке от столба к столбу, и размышляли – кто же кого выгуливает. На аллее мы присели, он достал свою 12-ти струнную гитару и решил спеть нам еще несколько песен. Ми минор, ля минор, си мажор. Три аккорда на шесть песен. Ребята, это слишком много. Но ему посвятил песню Иван Кучин – «Хотела мать, чтобы сын её был художник».
На следующее утро мы не позвонили ему и не пришли в Дзыгу. Но я уверен, что обязательно еще встретимся. Такие знакомства – пьяные знакомства – могут принести в жизнь очень многое. А могут принести только хорошее настроение и интересную историю. В любом случае – всё замечательно. А пан Олесь и дальше будет выгуливать своего циркового пуделя по ночному Львову, распевая песни о шмелях, опьяненных мятой.
