«Прибытие» рассказывает историю лингвистки Луизы Бэнкс, перед которой встает задача сделать самый необычный перевод в ее жизни – понять язык пришельцев. Язык, который возник в совершенно других культуре и социуме, созданный существами с неизвестным устройством сознания. И это, в общем-то, все, что стоит знать о завязке сюжета, который основан на повести Тэда Чана «История твоей жизни». Ее взялись перенести на большой экран сценарист Эрик Хайссерер и режиссер Дени Вильнев, а что у них из этого вышло – далее по тексту.
Канадец Вильнев уже несколько лет подряд радует своими картинами, собирая номинации на мировых кинопремиях (даже «Прибытие» имело возможность получить «Золотого льва», но увы) и зарабатывая доверие зрителей во всем мире. Вильнев – мастер триллера и напряжения, которого уже без малейших колебаний приравнивают к Кубрику по мастерству саспенса. Стиль Вильнева узнается с первых кадров «Прибытия»: желтоватые тона в некоторых сценах, камера, плавно следующая за главным героем и подача сюжета именно с его субъективной позиции, сюжетные повороты, которые подаются зрителю без помпезности, присущей голливудским блокбастерам. В общем, отстраненность и скупость на прямой текст, объясняющий смысл всего увиденного. Вильнев будто бы рассказывает о жизни простого человека, попавшего в необычную ситуацию.
Стоит упомянуть, что фильм во многом отличается от первоисточника, и сложно утверждать, какая расстановка акцентов важнее. Например, Вильнев вместе с Хайсеррером уделили больше внимания реакции общественности на прибытие инопланетян, вплели в сюжет политику. В повести Чана нет никаких интриг с китайскими военными, которые собираются уничтожить незваных гостей, но намного больше внимания уделено работе ученых, роли которых в фильме исполняют Эми Адамс и Джереми Реннер. Последнего в «Прибытии» совсем убрали на второй план, сделав маловажным персонажем, тогда как в повести он был настоящим физиком, объясняя некоторые научные аспекты их работы и принципы теорий. Такая информация дала бы зрителям больше понимания происходящего, но (к сожалению или к счастью – решайте сами) Вильнев не привык высказывать подобные детали в лоб. И все в угоду нагнетания интриги и атмосферы на экране.
Режиссер остался верен своему авторскому почерку даже в не свойственном ему жанре научной фантастики. Но не стоит ставить «Прибытие» на одну полку с недавними «Гравитацией», «Марсианином» и «Интерстелларом». Это не блокбастер под попкорн, каким современный зритель привык видеть научную фантастику. Как выражается сам режиссер, это «грязная фантастика», реалистично показывающая происходящее и придающая картине документальность, тем самым работая в ущерб зрелищности. Новый фильм Вильнева можно скорее сравнить с «Солярисом» Тарковского, который также является научной фантастикой, но по итогу остается лишь демонстрацией мысли на фоне космоса как философской категории. Но и с ним есть существенное отличие: если у Тарковского со зрителем в течении всего фильма делятся образами и идеями, то «Прибытие» дает такую мысль только под самый финал, не оставляя времени на рефлексию. С другой стороны, в этом есть свои плюсы: ценитель подобного кино сумеет и получить удовольствие от интриги во время первого просмотра, и будет рад пересмотреть фильм во второй раз, заранее осознавая все происходящее на экране.
Метафоры, играющие важную роль в работах Вильнева, присутствуют и в «Прибытии». Как пример, невероятная сцена первого контакта с пришельцами. Место события – тоннель, в конце которого виден яркий свет, а после – непродолжительный «разговор» с неизвестными высшими существами. В этот момент зритель будто бы наблюдает первую встречу человека с Богом. Чуть позже, когда главная героиня снимает защитный костюм и прикасается к стеклянному барьеру, создается впечатление, что смотришь на современную экранизацию легендарной фрески Микеланджело «Сотворение Адама». Вот только вместо «передачи разума человеку» была передача иного языка. Метод изучения инопланетной письменности основан не на воображении авторов, как может многим показаться. Существует настоящая гипотеза лингвистической относительности, гласящая о том, что «среда формирует язык, а язык – сознание».
В кинематографе не раз поднималась тема первого контакта с инопланетной формой жизни. Но даже если не вспоминать про совсем тривиальные блокбастеры вроде «Дня независимости», то все равно можно отметить клишированность большинства картин. Некогда «Район №9» Нила Бломпкампа стал откровением, показав в настоящую социальную драму с темами расизма и прав человека, однако даже его фильм является больше «фантастикой», чем «научной». Вильнев максимально реалистично передает свое видение истории Теда Чана, и даже в моментах, которые предвещают банальный исход событий, «бьет в цель». Как, например, с вполне адекватными военными в лице полковника Вебера (Форест Уитакер), который, как и любой нормальный человек, стремится разрешить сложившуюся ситуацию диалогом, а не кулаками.
Но если вас не впечатлил вышеизложенный рассказ о фильме, то ведущая мысль, которая в течении всей ленты разбавляет накаленную атмосферу контакта с внеземным разумом, не может оставить равнодушным никого. Представляя собой флешбеки главной героини о погибшей дочери, данные сцены поначалу воспринимаются, как малозначимые драматические дополнения к характеру и психологическому портрету лингвистки Луизы Бэнкс. Но именно они оказываются ключом к пониманию главной идеи фильма, о которой так не торопятся говорить сами авторы – судьбе и ее предопределенности.
